Написано на конкурс в Заповеднике сказок (
rualev.livejournal.com)
Посвящается Маркизе Дальмар
Под Новый год Маркиза сидела в белом платье и напоминала гладиолус, а в высокой прическе у нее горели свечи, вставленные в золотые канделябры. В кресле напротив разместилась Шехерезада (полное имя – Шехерезада Иванова); она была почему-то рыжая и с длинными серьгами (похожими на тонкие маятники).
– Ну, - сказала Маркиза. – Я слушаю.
– Кхе-кхе… - откашлялась Шехерезада. – Далеко-далеко на востоке (в смысле, не на дальнем востоке, а на том, где верблюды караванами бродят) мы бродили по морскому берегу… то есть, по бывшему морскому берегу в беспредельных песках. Мы нашли ни много, ни мало, три хрустальных шарика, сердолик и сапфир, кусок пивной бутылки (обкатанный морем до эпохи исторического материализма), и даже целую бутылку. Открыли ее. Думали – в ней джинн! Размечтались! Там была записка. Очень хорошо сохранилась, между прочим. А в ней мы прочли вот что:
«Мы, никому неизвестные – то есть, мало кому известные мореходы во время бурного шторма, грозящего потопить наш фрегат, но все же крепко надеясь на спасение, решили скоротать время за составлением этого текста. Пески бушуют и подымаются все выше. На гребнях песчаных волн, величиной с девятиэтажный дом, желтеют горбы верблюдов – лишь они не боятся песчаных бурь и штормов. Говорят, в этих местах бродит Летучий Бедуин, спасающий песчаных мореходов от неминучей гибели. Мы не очень верим в эти легенды…»
– Да знаю, знаю, - прервала Шехерезаду Маркиза. – Там в конце все выжили и познакомились с Летучим Бедуином. Ну, или с Летучим Голландцем, какая разница… Это же с детства всем знакомая сказка. Нельзя ли чего-нибудь посвежее, пооригинальнее? И желательно что-нибудь новогоднее!
Шехерезада на минуту задумалась, нахмурилась, почесала макушку. И начала так:
– В раннем детстве мы с друзьями были пыльными, босоногими, черными от жары и побирались по базарам. Халифы в халатах давали мне золотые монеты, ремесленники в ремках совали медяки, красавицы в чадре протягивали кусочки халвы, старухи – засахаренные сморщенные мандарины (что? Не растут на востоке? Да их привозили – сколько хочешь!). Однажды на базаре появился человек громадного роста, грозный и черный, с очами как свеча в ветреную ночь. Я подошла к нему и схватила за рукав халата песчаного цвета. Подняла голову и молча поглядела в его глаза. Его взгляд встретился с моим. Он молча вынул из кармана странный предмет и протянул мне. Я схватила подарок и, с трудом оторвав взгляд от очей удивительного пришельца (в смысле, интуриста, иноземца – хотя кто знает, может, он и прилетел с какой-нибудь звезды)… значит, оторвала взгляд и поглядела на дар. Это был шар. Он был прозрачен, а внутри над маленьким строением удивительной архитектуры шел настоящий звездный дождь! «Балда, это снег!», - сказал черный и грозный. – «С Новым годом!».
– Опс… - сказала Маркиза. – Дальше можешь не рассказывать. Я догадываюсь. Тебя в детстве случайно не Аладдином звали? Давай посвежее, посвежее чего-нибудь! И по-настоящему новогоднее, а не такое – за уши притянутое.
– Ну почему притянутое… - пробормотала Шехерезада, вздохнула и начала так:
– Далеко на востоке есть гора, а с нее летит в бездну огромный водопад. Каждый, кто поднимется на эту гору и отважится поглядеть вниз, становится невесомым и может тотчас же отправляться в полет. Там бродят олени с огненными рогами, ветвистыми, как самые пушистые новогодние ели. Там по ночам низко-низко нависают планеты – Венера, Меркурий и Эдельрей (какой еще Эдельрей? Да есть такой Эдельрей…) – как яркие огромные новогодние шары. Там звезды – Беллатрикс и Бетельгейзе, Аврора и Сириус – горят как гирлянды над миром. Там климат мягок, и даже в Новый год можно купаться в озере, что у подножия водопада, голышом. Маленькой, черной от солнца девочкой я вошла в эти воды. Я нашла там сердолик и макушку от елки, хрустальные шарики и елочную игрушку – космонавта. А еще бутылку из-под шампанского. Я думала – в ней джинн, да не тут-то было! Открыла – а там записка. И вот что я прочла: «Мы, неизвестные мореходы…»
– Нне-е-ет! – воскликнула Маркиза.
– Ну а что… - пробормотала Шехерезада. – Про базар ты слушать не хочешь…
– Тебе надо в фирме работать по переработке сырья какого-нибудь… Или там по переделке каких-нибудь старых машин в новые… - сказала Маркиза, вставая, зевая и уходя. – Или там по перекраске круток десять раз ношенных-переношенных, - донеслось уже из соседней залы.
– А что, я там и работала… И до сих пор работаю, а что такого… - пробормотала Шехерезада, откупоривая стоявшую на столе между двумя креслами бутылку шампанского. Однако шампанского в ней не оказалось. Из горлышка выпала во много раз свернутая бумажка. Шехерезада развернула ее и прочла:
«Мы, в сто тысячный раз терпящие бедствие мореходы…»
Из соседней комнаты донеслось с трудом сдерживаемое хихиканье Маркизы.
