На часах было без четверти девять. Рудольф с большими сомнениями посмотрел на циферблат, убедился, что часы идут, и с великой неохотой вылез из постели. Не проходило и дня, чтобы он не сожалел о том, что не нашёл и не взял с собой часы с 24-часовым циферблатом, и теперь не было никакой возможности определить, утро сейчас или вечер.
Кое-как умывшись водой из системы жизнеобеспечения, Рудольф достал из холодильника очередную упаковку «Завтрака туриста», кое-как подогрел её и с отвращением стал есть. Когда он решил уйти под землю, запасаться провизией пришлось по принципу «Из того, что есть в магазинах», а ассортимент продуктов длительного хранения на тот момент был не велик. Ну а если вы станете десять лет питаться примерно одним и тем же — рано или поздно у вас возникнет полное отвращение ко всему своему рациону. Вот примерно такое же чувство и испытывал Рудольф, поедая свой сегодняшний завтрак.
Тогда, десять лет назад, он являлся адептом Церкви Всеобщего Спасения, основанной и возглавляемой проповедником Иоанном Светлым. Согласно верованию, предлагавшемуся проповедником Иоанном, Конец света должен был наступить в мае 2008 года, и единственное спасение — это покаяние и отречение от всего земного. Вера Рудольфа в Конец света была непоколебима, однако сам по себе он всегда был человеком предельно практичным — и потому, когда проповедник Иоанн призвал окончательно отречься от всего земного имущества, передать его в собственность Церкви и посвятить свою жизнь покаянию, Рудольф решил поступить более рационально: продав всё своё имущество, на вырученные деньги он занялся строительством небольшого подземного бункера глубокого залегания, оснащённого гидро- и термоизоляцией, системой регенерации воздуха и питьевой воды, ну и — всем необходимым, чтобы пережить как Гиену огненную, так и Всемирный потоп. В какой-то момент выяснилось, что имеющихся средств недостаточно для завершения строительства — и тогда Рудольф, как человек, опять же, практичный, позаимствовал недостающие триста миллионов из кассы Церкви Всеобщего Спасения. «Ведь главная цель Церкви — и есть спасение своих адептов…» — рассудил тогда он, — «Значит Церковь просто обязана снабдить их всем для этого необходимым». И вот наконец, когда бункер был достроен (а это был октябрь 2007 года), Рудольф спустил туда все необходимые запасы и заперся — тем более, что остальные адепты в любой момент могли нагрянуть для окончательного прояснения вопроса об исчезнувших из кассы миллионах.
И вот сегодня, по прошествии ровно десяти лет с того самого дня, Рудольф сидел у себя в бункере, давился давно осточертевшими консервами, представляя себе в сладостных грёзах большой ломоть горячего свежеиспечённого белого хлеба с куском брынзы и веточкой свежей мяты. И хотя эта мечта преследовала его вот уже три с лишним года, сегодня она стала абсолютно невыносимой — настолько невыносимой, что его вера в Конец света впервые за эти годы сильно поколебалась. А может, там наверху всё не так уж и плохо? Может, дым уже рассеялся и вода сошла, и стало наконец возможно вздохнуть настоящим чистым воздухом?..
Ещё целый час он боролся с собой — точнее, со страхом перед той реальностью, что живёт сейчас там, наверху. А может, там сейчас самый разгар Большого ядерного пожара? Или — безвоздушное пространство, как на Луне? Или, может быть — самое страшное — а вдруг там наверху ничего не изменилось, а он здесь, как дурак, просидел столько лет?… Последняя мысль его настолько пугала, что он даже боялся думать на эту тему. Но наконец, поглядев на опустевшую чайную коробку и припомнив вкус и аромат свежезаваренного чая, он принял решение: будь что будет. Если ему суждено погибнуть — он погибнет, если нет — он добудет хлеб, мяту и брынзу любой ценой — даже если ради этого придётся отбиваться от радиоактивных мутантов с ядовитыми шипами.
Надев на себя костюм химзащиты и тщательно застегнувшись, Рудольф взял рюкзак (для хлеба, брынзы и т.д.), подошёл ко второй гермодвери и повернул затвор. Со скрипом и лязгом, характерным для старых и ржавых стальных ворот, гермодверь открылась — впервые за десять лет. Включив фонарь, Рудольф нашёл пульт управления подъёмником. Убедившись в работоспособности устройства, он закинул на него рюкзак и… вспомнил, что забыл взять противогаз. Противогаз долго искать не пришлось — он лежал наготове на одной из полок. Вернувшись на подъёмник, Рудольф нажал верхнюю кнопку пульта. Подъёмник стронулся с места и с омерзительным скрипом стал двигаться вверх. Не столько из опасения за свою безопасность, сколько — чтобы не слышать этих звуков, Рудольф надел противогаз.
Казалось, прошла целая вечность, пока скрипящий подъёмник доехал до первой гермодвери и остановился. Эта гермодверь оказалась гораздо более ржавой, чем та, внизу. Рудольф положил руку на затвор и, несколько секунд поколебавшись, нажал. Тот даже не сдвинулся с места. Рудольф нажал сильнее — с тем же результатом. Тогда он пошатал ручку из стороны в сторону, надеясь, что тогда она легче стронется с места — и надавил на неё всем своим весом. Но та и не думала поворачиваться.
«Ну и что теперь?» — рассуждал Рудольф, — «Если затвор не откроется — я так навсегда и останусь в бункере! А если откроется и сломается? Тогда бункер уже не будет бункером, и станет уязвим для всего того, что может находиться за этой дверью».
Он осмотрел дверь. Похоже, её механизм банально приржавел и заклинил. После недолгих поисков, возле двери нашёлся кусок арматуры, по-видимому забытый здесь строителями. Оглядев его, Рудольф решил, что из него получится неплохой рычаг. Он просунул его между дверью и ручкой затвора и надавил. Издав страшный скрежет, затвор наконец повернулся. Свободен!!!
Пройдясь по знакомым улицам, Рудольф пришёл к выводу, что произошёл наиболее пугавший его сценарий событий — ничего не изменилось. Ну — почти ничего. Разве что дома стали какие-то облезлые, штукатурка местами обвалилась. А магазин, к которому он так стремился, оказался давно закрыт. Да и проезжая часть улицы почему-то завалена толстым слоем опавшей листвы.
Рудольф подошёл к человеку, стоявшему возле светофора и увлечённо водившему пальцем по какому-то плоскому чёрному устройству без единой кнопки.
— Скажите, а где тут ближайший гастроном? — обратился он к тому с вопросом.
Тот, не отрывая взгляда от своего устройства, сделал рукой жест, истолкованный Рудольфом как «Я занят, подойдите попозже», после чего продолжил своё занятие. Несколько удивившись, Рудольф пошёл дальше.
— Девушка, а подскажите пожалуйста, где тут ближайший гастроном, — обратился он к попавшейся на пути девушке лет двадцати с точно таким же плоским устройством.
Девушка подняла палец вверх, после чего снова стала увлечённо водить им по устройству. Сначала Рудольф подумал, что она предложила ему взлететь, но потом решил, что это означает «Подождите одну минуту». И он подождал. Сначала одну минуту, потом две, затем пять, и даже двадцать минут. Девушка стояла всё в той же позе, не отрывая пальца от устройства. Было очевидно, что дальнейшее ожидание бессмысленно, и он побрёл в сторону площади.
Картина, обнаруженная им на площади, вызвала ощущение чего-то зловещего: там было множество самых разных людей, которые стояли примерно в одной и той же позе, увлечённые точно такими же чёрными плоскими устройствами. «Что это за штуки такие, и чем они настолько сильно привлекают к себе людей?» — задал себе вопрос Рудольф, — «Не похожи ни на мобильный телефон, ни на пейджер, ни на компьютер. Даже на «Тетрис» не похожи».
— Девушка, а что это за штука у вас в руках? — адресовал он свой вопрос особе с устройством, стоявшей к нему ближе всего.
Та даже не пошевелилась.
— Девушка, а где тут ближайший гастроном?
И снова никакой реакции. Она по-прежнему водила пальцем по своему устройству, беззвучно шевеля губами. Казалось, она была настолько увлечена, что весь остальной мир просто перестал для неё существовать.
Оглядевшись вокруг повнимательней, Рудольф увидел вдалеке что-то, напоминающее светящуюся вывеску магазина. И тогда он решил отложить все выяснения на потом, и направился в сторону этой вывески.
Это был небольшой магазин в полуподвальном помещении. На кассах сидели две кассирши в униформе, каждая со своим устройством. Та, что справа, успевала одновременно и водить пальцем по устройству, и жевать булку.
— Извините, а у вас есть в продаже мята? — обратился к ней Рудольф.
Та, даже не подняв головы, махнула куда-то в сторону полок с овощами.
Рудольф взял большую корзину и немедленно набил её всем тем, чего ему эти годы так не хватало — свежей зеленью, сыром, фруктами и, конечно же, свежим хлебом. Уже направляясь к кассе, он машинально попытался нащупать карман с деньгами — но вместо этого нащупал непривычно упругий материал костюма химзащиты. «Вот это номер!» — подумал он, — «Выходит, я прошагал через полгорода в костюме химзащиты, и это никого из прохожих даже не удивило!». Однако, следующая мысль была несколько менее весёлая: «Блин! А деньги-то я и забыл». Остановившись недалеко от касс, он стал перебирать варианты дальнейших действий: либо бежать, либо предложить что-то в залог, либо — оставить все продукты здесь и уйти.
В это время одна из кассирш, издав некий нечленораздельный звук, махнула рукой в сторону хлебного отдела. Другая в ответ сказала «И мне тоже». И та, не отрываясь от своего устройства, медленно, походкой недокормленного зомби, стала продвигаться в сторону разложенных на полке булок. По пути она несколько раз натыкалась на различные предметы, но так и не отвлеклась от устройства. На ощупь взяв с полки две булки, она в той же манере стала возвращаться обратно к кассе. Поглядев на это зрелище, Рудольф моментально набил рюкзак всем, что увидел вокруг (особенно — дорогим коньяком) и смело, не глядя по сторонам, прошёл мимо обеих кассирш и вышел на улицу. Сигнализация засвистела, но на неё никто не обратил никакого внимания — если здесь и имелась охрана, то она тоже была оснащена устройствами, и потому никто из них даже не двинулся с места.
Убедившись в отсутствии погони, Рудольф с видом победителя проследовал через всю площадь, огибая стоящих там людей с устройствами. Его, что называется, несло на крыльях победы — так что доверху набитый рюкзак казался ему невесомым. И вот именно так, на крыльях радости, с разгона, он на перекрёстке врезался в одного из этих зомби.
— Извините, я вас не заметил…
Тот никак не отреагировал. Выражение его лица, казалось, демонстрировало некоторое недовольство, но взгляд так и не оторвался от устройства.
И тут Рудольфа словно бы пробило током — он узнал в этом человека проповедника Иоанна, того самого. С тех пор он заметно постарел, похудел, но был вполне узнаваем. Не ожидая от проповедника ничего хорошего, Рудольф тихо, стараясь не привлекать внимание, удалился в переулок.
Выйдя на соседнюю улицу, он обнаружил там картину, которая его одновременно и рассмешила, и вызвала желание как можно скорее вернуться в бункер и запереться там. Двое сотрудников правопорядка, каждый со своим устройством, стояли возле входа в банк. В правых руках у них находились пистолеты, заметно мешая им при обращении с устройствами. Примерно шагах в пяти от них стоял человек в кожаной куртке с большой дорожной сумкой, из которой торчали кончики беспорядочно разбросанных купюр. Сумка постоянно норовила сползти с его плеча, и каждый раз ему приходилось её поправлять, неизбежно отрываясь при этом от пользования устройством. «Что бы ни произошло с этим миром, это случилось внезапно», подумал тогда Рудольф и быстрым шагом двинулся в направлении своего бункера.
Уже стемнело, но уличное освещение так и не включилось. Рудольф шёл по тёмной улице, угадывая местоположение препятствий по синеватому свету, испускаемому устройствами. Лица их хозяев в этом свете действительно казались похожи ни то на зомби, ни то на восставших мумий, и потому он старался обходить эти «огоньки» на безопасном расстоянии.
Он уже почти дошёл до входа в бункер. Оставалось только перейти дорогу, открыть дверь, ведущую в подвал вон того дома — и сразу за ней будет первая гермодверь его бункера. Переходя улицу, Рудольф прицелился между двумя «огоньками», неподвижно горящими на той стороне — и как раз в той точке, где, казалось, не должно быть никого живого, произошло столкновение.
— Ой! — донёсся женский голос.
— Извините, — произнёс Рудольф.
Он включил фонарь.
— Рудольф, ты что ли?!! — это был всё тот же голос, но теперь он звучал гораздо более радостно.
Он присмотрелся.
— Оксана?…
— Я.
Точно, это — она. Он познакомился с ней уже будучи адептом, и тогда она привлекла его внимание тем, что была, пожалуй, единственным человеком, пытавшимся критиковать учение проповедника Иоанна. Понятное дело — долго её критику терпеть не стали, и вскоре она оказалась с позором изгнана из Церкви Всеобщего Спасения.
— А я думала, что ты тоже теперь один из этих… — она кивнула в сторону одного из «огоньков».
— Я вообще только сегодня наружу вылез.
— Откуда?
— Из бункера.
— У тебя свой бункер?
— Да. Тут рядом.
— Похоже, ты тогда воспринял учение как-то по-своему.
— Есть такое дело.
— Они потом тебя искали. Приходили ко мне — спрашивали, куда ты делся.
— А я всё это время был прямо у них под ногами.
Сказать, что встреча с Оксаной его обрадовала — значит не сказать ничего. Это был первый за десять лет человек, с которым он по-настоящему заговорил, и говорить предстояло о великом множестве вещей — так что он решил перенести весь этот разговор в более уютное место.
— А пойдём ко мне в бункер! У меня тут с собой всё необходимое.
Рудольф встряхнул плечами рюкзак — так, чтобы оттуда раздался характерный звон стекла.
— А пойдём. Я так давно не говорила ни с одним живым человеком! А далеко?
— Нет. Вот в этом подвале.
— Так вот, значит, чей противогаз я здесь сегодня нашла!
— Ну — сама понимаешь, к чему я тут готовился.
— А никто и предположить не мог, что это будет выглядеть вот так, — она показала рукой в сторону «огоньков», — Красиво, но мёртво.
— Так что же, всё-таки, произошло, и что это за устройства такие?
— Всё это — телефоны современных моделей, с сенсорным экраном, интернетом и с кучей встроенных функций. Тогда таких ещё не было.
— Телефоны?.. А с людьми-то что случилось?
— Не знаю. Одни говорят, что это было неудачное испытание психотропного оружия, работающего через мобильную связь, другие — что неудачная рекламная компания «Кока-колы» с элементами НЛП, которая тоже шла по мобильным каналам. Словом, в результате с людьми случилось вот это.
— Постой! Значит, есть ещё люди, которых это не коснулось?
— Мало, но есть. Кто-то в тот момент был совсем без телефона, у кого-то была устаревшая модель. Словом, мир погиб, но не до конца.
— Хоть это радует. Ну давай, пойдём вниз — не будем разговаривать на ветру.
— Пойдём…
Автор: Олег Осепянц (Пилот)
