Сегодня Клёптон пришёл на базу без гитары, но с плотно набитым рюкзаком. Поэтому всю репетицию он играл на гитаре "Урал", всегда находившейся здесь же – на этой гитаре играли "пионеры" – студенты музучилища, у которых Дядя Кумар числился руководителем ансамбля. На вопрос Чебурани: "Куда ты, чудо, «Вошборн» подевал?", Клёптон объяснил, что он взял с собой кучу грязного белья, так как приятель предложил ему постираться в его стиральной машине-автомате, и поэтому он гитару на репетицию не взял. Чебураня хмыкнула: "Не вижу связи!" – "Так рюкзак у меня сразу же и чехол для гитары" – "Всё, Клёпка, завтра же зайдёшь к нам, я тебе старый чехол от баса подгоню, будешь в нём гитару таскать," - усмехнулась Чебураня.
По окончании репетиции, Че сказал:
– Ну что, ритм-секция, готовы? Поехали в студию.
– Поехали, - сказал Дядя Кумар.
– Ты ещё рукой махни, - съязвила Чебураня, сматывая шнур, - Гагарин, блин!
– Клёптон, Машенька, вырубайте аппаратуру. Сашок, ключ Машутке отдай, - командовал Че, - и проводи её до дома, здесь близко. Мы побежали, пока!
– Ну что, Маша, - сказал Клёптон, попрощавшись с убегавшей троицей, - сегодня мы – замыкающие. Давай выключаться.
– Давай! - сказала Машенька. - А как?
– Подходишь к устройству – ну, к комбику, или, там, к усилку, убираешь совсем громкость, а потом выключаешь питание. А лучше – ничего не трогай, я сам всё выключу.
Клёптон прошёлся вдоль стены, выключая аппаратуру.
– Вот и ладушки! Пошли, Машенька!
Они выбрались из подвальчика, и под ногами захрустел снежок.
– Ну что, наверное, пешком пойдём? - спросил Клёптон.
– Давай! - улыбнувшись, согласилась Машенька.
Какое-то время они шли молча. Затем Машенька спросила:
– Клёптон, скажи, а правда, что Че нашёл тебя на улице?
– Правда, - усмехнувшись, ответил Клёптон. – Шёл он как-то по улице, вдруг видит - я лежу, ничей. Подобрал он меня, принёс на базу. С той поры, так и играем вместе.
– Я серьёзно!.. Как ты стал играть с ребятами? Саша говорит, что до прихода в группу ты был уличным музыкантом.
Клёптон поморщился:
– Ну… не совсем так, пожалуй… Я ведь и дома у себя играл в разных группах. И на гитаре играл, и на басу, и, представь себе, даже на клавишных. Я ведь музыкальную-то школу по классу фоно закончил – семь лет, блин, учился. А потом играл – и в школьном ансамбле, и в институте. А как закончил институт, пришёл на завод молодым специалистом, именно там, в заводском ВИА я начал играть блюз, именно там я прочувствовал и полюбил такую музыку.
– Там ты тоже играл на соло-гитаре?
– Н-нет… скорее на ритм-гитаре… – усмехнулся Клёптон. - Впрочем, там не было такого деления, как здесь. У нас было два гитариста, иногда и мне давали посолировать, но чаще гитарное соло играл наш вокалист – Люмпен. А я был бэк-вокалистом и вторым гитаристом… А на улице я играл потому, что оказался в чужом городе, с акустической гитарой, но без денег, и надо было добираться домой.
– Круто! И ты добрался?
– Добрался… - процедил Клёптон.
– А как ты оказался у нас в "Матэ"? - продолжала допытываться Машенька.
– Я же говорю, случайно! Играл на улице, зарабатывал на еду, ребята подошли, послушали, пригласили к себе на базу… Потом они дали мне денег на дорогу домой, но предложили вернуться, и играть с ними. И я вернулся.
– А тебе у нас правда интереснее, чем… ну… с этим вашим Люмпеном?
Клёптон покачал головой.
– Во-первых, наш ансамбль к этому времени уже распался. А во-вторых… там, наверное, было интереснее, но здесь – намного приятнее. И люди все замечательные; и вещи до конца доводят. К тому же, хоть Люмпен и классный был музыкант, но человек – мутный. А ритм-секция у нас там была намного слабее, чем здесь…
– Да, народ у нас в команде классный, - подвела итог Машенька. - А Че – вообще уникум!
– Это факт, - поддакнул Клёптон.
– Да у нас и все люди уникальные, хоть ты, хоть Умар Валиахмедович. А какой необычный человек наша Аня!
– Каждый человек по-своему уникален, Маша!.. - наставительно изрёк Клёптон. - Так вот, главное, почему я приехал сюда, это ощущение, что так, как я жил до сих пор, больше жить нельзя. Нельзя врать себе. Не знаю, как объяснить тебе, но если бы я остался дома, устроился бы там на новую работу, жил бы… как положено, то я бы изменил себе. Такие дела… - закончил он невесело.
– Клёптон, а почему у тебя нет девушки? - спросила вдруг Машенька.
– По жизни, - буркнул Клёптон.
– И никогда-никогда не было?
– Всё было. И прошло…
– Она красивая была? - продолжала допытываться Машенька.
– Она и сейчас, верно, красавица. И умница. Как говорится, дай ей бог всего, что хочет!
– А почему вы расстались?
– А потому что не судьба, - усмехнулся Клёптон. - Слыхала про те два поезда? Вот так же, примерно!..
– Скажи, Клёптон, а зачем Аня работает на второй работе – в медтехникуме? – сменила тему Машенька. - Ведь там же ей платят совсем уж гроши, а Фёдор ей вроде бы ни в чём не отказывает.
– Во-первых, Нюрка помешана на независимости. Ей важно, чтобы в любой момент она могла уйти, даже если сейчас у неё всё нормально. А во-вторых, ей для чего-то нужен стаж в ОХО этого терема. Может, хоть какое-то медицинское образование хочет получить.
– Но у неё же и основная работа – медсестра в поликлинике, зачем ей ещё в техникуме полы драить?
– Ну, мало ли, может, условием бесплатного поступления в терем, является мытьё полов в нём в течение какого-то времени. Или ещё что-нибудь! Хочешь, спроси у неё сама. Только потом не обижайся! - съехидничал Клёптон.
Они прошли ещё квартал, свернули в переулок, и тут Машенька сказала:
– Ну, вот я и дома. Зайдёшь чаю попить?
– Спасибо, Машенька, я бы с удовольствием, честное слово, но меня сейчас ждёт товарищ со стиральной машиной. У нас с ним бартер – я ему компьютер налаживаю, а у него тем временем моё бельё стирается. Так что, извини… Видишь, полный рюкзак гряного белья к нему тащу. И ещё порошка почти полпачки.
– Какого порошка?
– Ну не героина же! Стирального, разумеется!
– Саш, а разве у вас до сих пор нет горячей воды?
– Воду-то дали, но, согласись, лучше стирать в машине-автомате, чем вручную! Ладно, Маш, пока!
– Пока, Клёптон, спасибо, что проводил! - Машенька поцеловала его в щёку.
– Да н? за что! - Клёптон подождал, пока Машенька откроет кодовый замок на двери подъезда, и пошёл обратно.
Не успел он выйти из переулка, как откуда-то из тени возникли двое.
– Ну что, братан, проводил подружку?
– Проводил, - ответил Клёптон, чувствуя, как по спине пробежал озноб.
– Слышь, братка, а дай мне по твоему сотовому позвонить – срочно надо с девчонкой перетереть кой-чего! - с Клёптоном говорил один из парней. Другой стоял молча.
– Извини, брат, - отвечал Клёптон, стараясь, чтобы голос не дрогнул, - нет у меня сотового, ничем не могу помочь.
– Ах, беда-то какая! - сокрушался парень. - Слушай, ты настоящих пацанов уважаешь? - Клёптон кивнул. - Дай-кось двадцаточку на карточку телефонную, выручай, братан!
– Да нет у меня таких денег. Только семь рублей на дорогу вот осталось – больше нету, хоть стреляйте!
– Да на хрен ты сдался, стрелять тебя, чмо! Одни патроны дороже встанут! - высказался молчавший до сих пор второй парень. - Снимай рюкзак! Проверь-ка ему карманы, - обратился он к товарищу.
Клёптон медленно снял рюкзак, одновременно поворачиваясь боком к парням. Когда рюкзак коснулся земли, Клёптон бросился бежать. Но далеко он не убежал. Наперерез ему кинулся третий, не замеченный им вовремя: "Стоять!". Клёптон с разбегу пнул его ногой под коленку, одновременно уворачиваясь от кулака, летящего в лицо, и сам попытался ударить рукой снизу. Третий зашипел, но кулак Клёптона принял на локоть, и ударил ещё раз, уже в корпус. Клёптон задохнулся, отскочил, и тут же получил ногой в бок от одного из подлетевших парней, говоривших с ним вначале. "Кранты!" - подумал Клёптон, падая. Упав, он тут же свернулся в комочек, закрыв лицо руками. Его с минуту попинали ногами, пару раз попав по голове. И голоса: "Ты, да хорош его пинать. Карманы у него обшмонай!" – "Да эта сука меня по ноге пнула! У-у гнида!" – "Всё, хватит, я сказал!! Карманы, часы!" Клёптона перестали пинать. Его почти нежно взяли за руку – "Лежи спокойно, мужик!" – потом за другую – "Да нет у него часов!" и полезли ему в карманы. Перевернули на другой бок, ещё разок пнули. "Блядь! Одна мелочь! Куртку с него снимать?" – "Не-е… Дерьмовая куртка, синтетика на вате, да и заношенная. Был бы хоть кожан!.. Ты будешь с ней возиться?.." – "Я говорил, надо было их с бабой вместе бомбить!" – "Ты что, глупый, что ли?! Я же сказал тебе, только жучару этого!.. Она…" и несколько слов вполголоса, почти шёпотом. Ещё один голос, того, кто первым заговорил: "Ладно, берём рюкзак, и уходим!" Сильный удар по голове – вспышка перед закрытыми глазами. И шаги…
Клёптон полежал ещё минутку, и встал. Болели руки, ныли бока и спина, кружилась голова. Клёптон повернулся, и весь перекосился от пронзившей его боли. "Опять чёртово ребро!" – пробормотал Сашок, помолчал, и добавил: "Ладно, зато стираться не нужно!" Он представил, какие лица будут у ограбивших его парней, когда они разгребут его рюкзак, усмехнулся, пожелал им ширнуться стиральным порошком, и поплёлся к товарищу, прикидывая на ходу, какую сумму у него занять, чтобы добраться к ночи домой без приключений.
